В наши дни, когда для новых поколений даже период Великой Отечественной войны представляется далеким прошлым, когда, несмотря, на часто повторяемый лозунг "Никто не забыт и ничто не забыто", из памяти многих все же стираются имена ее участников, любая попытка найти сведения о северянах, сражавшихся с внешним врагом, например, двести или триста лет назад, кому-то может показаться занятием ненужным и тщетным.
И действительно - в исторической литературе, посвященной многочисленным баталиям ушедших веков, практически отсутствуют имена рядовых воинов. Однако этот факт вовсе не означает, что их установить невозможно.
Дело в том, что в архивах (главным образом, столичных) невостребованным грузом лежат документы, на страницах которых можно обнаружить упоминания о наших земляках, причем не только участвовавших в тех войнах, но и в них погибших.
Чтобы не быть голословным, скажу, что одним из таких документов является "Переписная книга Важского уезда с указанием "тяглового солдатского жеребья", датируемая примерно 1665-1666 годами. В ней можно найти имена крестьян, описанных и взятых в солдаты в 1653-1654 годах. Но прежде чем привести сведения из этой книги, напомню о событиях, предшествовавших проведению солдатской описи.
23 октября 1653 года в Успенском соборе Кремля царь Алексей Михайлович объявил: "Мы, Великий Государь, положа упование на Бога и на Пресвятую Богородицу и на московских чудотворцев, посоветовавшись с отцом своим, с Великим Государем святейшим Никоном, патриархом, со всем освященным собором, со всеми боярами, окольничими и думными людьми, приговорили и изволили идти на недруга своего, польского короля..."
Произнеся эти слова, царь фактически известил о начале подготовки к новой русско-польской войне, назревавшей между Россией и Речью Посполитой по поводу принадлежности Белоруссии и Украины и ставшей неизбежной после принятия 1 октября 1653 года последней в состав Русского государства.
Понятно, что подготовка к любой войне начинается с мобилизации или, как говорили в XVII веке, с "описи в солдаты". Для ее срочного проведения по все уголки России были посланы гонцы. Прибыли они и в Важский уезд и, как свидетельствует упомянутая "Переписная книга", взяли в солдаты по одному человеку с каждых двух крестьянских дворов.
Из имеющихся у меня копий описи по трем волостям Подвинской четверти Важского уезда следует, что из сравнительно небольшой Селецкой волости на войну было забрано 20 человек, а из соседних, более крупных Пучужской и Нижнетоемской - соответственно 93 и 123.
К сожалению, копий описи по другим волостям у меня нет, поэтому остается только предположить, что общая численность взятых на русско-польскую войну крестьян Важского уезда была не менее полутора-двух тысяч человек.
Однако, сколько бы их ни было, все они вскоре после описи пополнили спешно сформированные войска. Многим северянам (а, возможно, и почти всем им) судьба уготовила участь оказаться в составе 40-тысячной центральной армии, которой предстояло освободить древний русский город Смоленск, захваченный поляками еще в 1611 году.
18 мая 1654 года лично возглавляемая царем центральная армия (одна из трех участвовавших в войне) начала продвижение на запад. Первая стычка с неприятелем произошла 26 июня на речке Колодне, а через день бои завязались уже в пригороде. Их исход для поляков оказался самым печальным, поэтому они решили укрыться в крепости, осада которой продолжалась свыше полутора месяцев. Наконец, в ночь на 16 августа русские войска предприняли попытку взять ее штурмом.
Смоленская крепость. Фото с сайта https://live.smolensk.ws/
Несмотря на ожесточенное сопротивление неприятеля, обстреливавшего из башенных бойниц и с крепостных стен, отряду под командованием Б. Хитрово удалось захватить одну из башен, проникнуть в город и немного продвинуться к его центру. Но поляки тем временем подкатили к утраченной ими башне бочки с порохом и взорвали ее. Понеся огромные потери, вызванные мощным взрывом, нападавшие были вынуждены отступить и прекратить штурм.
Сообщая в Москву сестрам о происшедшем, царь, в частности, писал: "Наши ратные люди зело храбро приступали и на башню и на стену взошли, и бой был великий..." Рассказав об устроенном поляками взрыве, Алексей Михайлович привел данные о потерях: "Наших ратных людей убито с триста человек да раненых с тысячу, а иных порохом опалило..."
Однако по польским данным (видимо, наоборот, завышенным), потери русских были более значительными: убитых - до 7 тысяч, раненых - до 15 тысяч.
Но, несмотря на большие потери с русской стороны, судьба польского гарнизона Смоленска была предрешена - рано или поздно ему пришлось бы сдаться. А иначе и не могло быть, так как крепостные укрепления оказались сильно поврежденными, порох заканчивался, да и самих остававшихся в живых защитников крепости не набиралось и двух тысяч. К тому же им, уже испытывавшим нехватку продовольствия, с тревогой и завистью оставалось только наблюдать, как стоявшие под стенами войска пополняются людьми и артиллерией, как подходят обозы с провизией.
Спустя две недели после штурма польский воевода Обухович, потерявший последнюю надежду на помощь подкрепленнием, предложил приступить к переговорам о сдаче города. Вскоре условия сдачи были подписаны и 23 сентября 1654 года вышедший из крепости польский гарнизон сложил оружие. Таким образом, последний месяц осады Смоленска практически не увеличил список потерь.
Это обстоятельство позволяет с большой долей вероятности полагать, что именно 16 августа, то есть в день самых активных боевых действий, и погибля наши земляки-участники штурма Смоленска. А о том, что они были среди осаждавших и у его стен сложивших свои головы, как раз и свидетельствует упомянутая "Переписная книга".
Так, например, в ней есть следующая запись о нижнетоемце: "Ивашко Данилов Мызников под Смоленским убит". А на другой странице можно найти аналогичную фразу о его земляке - крестьянине деревни Каменный Нос Афанасии Сергееве сыне. Его фамилия (точнее, в ту пору еще прозвище), к сожалению, не указана.
Кроме записей о двух убитых нижнетоемцах в книге есть данные и о раненых. Например, вот что говорится о вернувшемся с войны жителе деревни Качем Анание Тимофееве сыне: "ранен, плече прострелено". Похожая запись и о крестьянине Тарасе Емельянове сыне: "пришел домой, ранен в руку".
Что же касается крестьян двух других волостей - Пучужской и Селецкой, то надо сказать, что кое-кто из них "пришел домой с государевой службы и умре". Видимо, тяготы войны самым коварным образом подорвали здоровье солдат.
Следует также сказать, что вышеперечисленными потерями, вероятно, не ограничивается список погибших и покалеченных по этим волостям. Дело в том, что данная русско-польская война с короткими перерывами продолжалась до 1667 года, тогда как "Переписная книга" датируется 1665-1666 годами.
В этой связи остается только сожалеть, что касающийся Архангельского Севера богатейший переписной материал XVI - начала XVIII веков хранится не у нас, а в столичных архивах. И поэтому практически недоступен местным исследователям. А значит лишает возможности установить имена северян, участвовавших и погибших как в русско-польской войне 1654-1667 годов, так и при защите отечества в других сражениях далеких от нас времен.
Михаил ЛОЩИЛОВ
Статья была напечатана в газете "Правда Севера" 27.06.2002 г.